Eraser
Аксакал

Зарегистрирован: Nov 2005
Откуда: Москва
Сообщений: 90 |
О Владимире Высоцком вспоминает Игорь Шевцов.
* * *
- Во, видал, что делают, а? - встретил он меня однажды, размахивая свежим номером "Литгазеты". - И сколько раз так было! Берут мои песни, делают рассказ... Да черт с ними, не жалко!
Речь шла о каком-то рассказике на 6 полосе газеты, построенном на сюжете его песни "Товарищи ученые!"
* * *
Прихлебывая горячий чай, вдруг сказал:
- Про меня мужики говорили: "Вон - ездит на "Мерседесе", а про нас все понимает".
- Вот эти зарубежные певцы... Черт-те о чем поют. Переведи их - слушать нечего! Я этого никогда не мог попять.
* * *
Прослушав свою запись "Песни о конце войны", где у него не все сразу ладилось, ребята-музыканты ошибались, он усмехнулся:
- Говорят, у меня примитивная мелодия. А не все так просто, а? - и вопросительное выражение лица. И снова что-то вроде неуверенности, жадного ожидания подтверждения, что все так...
* * *
- Бывает, что и месяц ничего не делею, а вот в Мексике я вдруг начал писать!.. Такой маленький городишко, провинция. И так из меня по¬лезло... Прямо - Болдинская осень! - и улыбнулся смущенно. - Меня хорошо принимали в Америке. Там писали, что после Есенина больше никого так из русских поэтов не принимали... Видно, что ему нрави¬лось сравнение с Есениным.
* * *
К сожалению, "Песня о конце войны" в фильм не попала, ну, это отдельная история, и ей здесь не место.
Володя разозлился, считая, вероятно, что я виноват. А так как дело с "Зеленым фургоном" затягивалось, я не стал ему попусту надоедать.
Театр уехал на гастроли в Польшу. Потом Володя поехал в Париж. Наконец, стало известно, что главное решено: его готовы утвердить режиссером. Он вернулся, я позвонил ему и сказал, что он утвержден.
- Нет, ты скажи, что они утвердили? Сценарий или меня как режис¬сера? - допытывался он.
- Сценарий-то как раз требует доработки, а тебя утвердили. Так и стоит в плане "Экрана" - "Режиссер В. Высоцкий".
Не дожидаясь утверждения, я послал на Одесскую студию заявле¬ние, в котором просил считать режиссера-постановщика В. Высоцкого полноправным соавтором сценария, и просил перезаключить договор. (Ответа пока, сегодня, когда я это пишу - 8 августа 80-го года - не последовало).
Он был удовлетворен, но особого энтузиазма не высказал. Просил разыскать его через несколько дней, когда он вернется в Москву из какой-то поездки. Когда он вернулся, я несколько раз звонил, но встре¬чи не получалось - все что-то мешало.
- Знаешь, я, наверное, откажусь снимать картину, - вдруг сказал он мне по телефону.
- Почему?
- Да не дадут они снять то, что мы хотели! Если такая .... тянется со сценарием полгода, то что же будет дальше?!
Я надеялся, что это у него минутное настроение, но:
- Да брось ты! - ответил он, - что я, мальчик?! Я серьезно обдумал... В общем, приезжай, поговорим. Решим, как быть.
Здесь стоит сказать несколько слов о том, как он замышлял снимать картину. Владимир говорил, что набрался немного опыта на съемках "Эры милосердия", когда Станислав Говорухин уезжал за границу. Но он строил вполне по тем временам невероятные планы. Например, мы фантазировали, как будем снимать не один, а сразу два варианта фильма: один - "для них", то есть для "Экрана", а другой - настоящий.
- А пленка?
Пленку даст "Улька", - отвечал он, не задумываясь.
"Улька" (Ульрих) - муж Л. Максаковой, с ними Володя дружил, хотел снимать и Людмилу. Когда я пытался понять, как он собирается торчать в Одессе полгода-год, когда нужно будет снимать и готовиться, ом отвечал как-то неопределенно. Вероятно, был убежден, что сможет налетами появляться в группе, задавать должную инерцию, а уж потом все будет идти без него до следующего "налета". Пригласил однажды Юру Клименко, выдающегося оператора, и довольно долго мы говори¬ли о фильме.
Как-то стали подбирать актеров. Сразу же прозвучало имя Ивана Бортника. Сам Володя собирался играть Красавчика. Я заметил ему, что он староват для этой роли. Вот если бы он выглядел так, как на фотографии Плотникова... (На той серии, где он с Мариной, с Говору¬хиным).
- Чепуха! Только заняться собой немного - и сразу же буду таким, - уверенно сказал он.
Появилось имя Николая Губенко. При этом имени, помнится, у Володи стало какое-то удивительно доброе лицо, и он сказал:
- Да-а-а, вот актер! Коля, если бы был, это гениально! Почему-то он мечтал снимать не в Одессе, а поселиться и жить в Санжейке - там море, пляж, тишина. С этой Спнжейкой у него были связаны какие-то хорошие воспоминания.
Однажды мы остались одни - Володя улегся на диване и вдруг стал говорить о том, что стоит снимать фильм и в Болгарии, на побережье. Далее следовала какая-то совсем уж невероятная история о кладе, спрятанном отступившей Белой армией. Он знает, где спрятан клад, - там огромные богатства. Вот если бы его найти...
Я приехал к нему утром 8 июля, в канун открытия Олимпиады в Москве и вдень его последнего "Гамлета". Он открыл дверь, улыбнулся - очень характерная ироническая полуусмешка-полуулыбка.
- Заходи. А ты похудел.
- Да ты что-то тоже осунулся, Володя.
Все время приходили и уходили друзья, все вокруг него двигалось, жило. Возникали и гасли какие-то темы, большинство из которых были мне незнакомы и непонятны.
Особенно живо реагировал он на какие-то неприятности, случивши¬еся у одного из самых близких его друзей - Вадима Туманова. Стал мне пересказывать подробности, злился и хохотал одновременно. Он судо¬рожно соображал, кому может позвонить, чтобы вмешаться, помочь, и страшно сожалел, нет уже генерала Крылова, с которым Володя дружил. Генерал Крылов, начальник академии МВД, незадолго перед тем застрелился. Кажется, у себя в кабинете. Эта смерть, помню, сильно ударила Володю.
Понемногу вес разошлись - мы остались вдвоем.
- Пошли чай пить, - потащил он меня на кухню. Мне мед прислали, настоящий...
- Не буду я снимать это кино, - сказал он мне на кухне. - Все равно не дадут сделать то, что мы хотели. Если уж сценарий так мурыжат, то будут смотреть каждый метр материала.
Сказать по правде, я уже был готов к такому разговору.
- Володя, ты уверен, что твердо решил?
- Что ж я, мальчик? - снова повторил он. - Они, суки, почти год резину тянут. Я ушел из театра, договорился...
- Да обычная история в кино, Володя.
- А мне что из того, что обычная? Так дела не делают!
- Да. Ты, наверное, прав, - я предпочел не настаивать, это было бесполезно.
- Надо нам поискать режиссера, - успокоился он. - Может быть, Юра Хилькевич?
- Да он что-то начинает делать сейчас. Ладно, Володя, о режиссере потом. Уговаривать тебя я не могу и не буду, но мне жалко. Могло быть хорошее кино.
Он подумал и вдруг сказал:
- А вообще-то мне нужно снимать картину. Вот Вайнеры напишут продолжение за меня... Может быть, мне и ставить?
- Ты все продумай. Если ты сейчас безмотивно откажешься - все! Больше ты у них никогда ничего не получишь. Скажут: "Высоцкий? - Несерьезно".
- Да? Ты прав. В общем, поедешь в Одессу, про меня пока опреде¬ленно не говори.
- И не собираюсь. Это уж вовсе твое дело. Только ты подумай все же...
- Не хочу сейчас кино. Хочу попробовать писать прозу. Потом - Любимов говорит о "Борисе Годунове"...
- Пушкинском?
- Пушкин, Карамзин - монтаж такой...
Больше он о работе не говорил. Потирая рукой правую сторону груди, вдруг стал ругаться, что у него пропали несколько бобин с записями...
- Готовая пластинка! Мне "Мелодия" предлагает делать диск, а де¬лать нечего! Это я во Франции записывал, а они меня надуть хотели. Коммунистическая фирма, мать их так!
Дальше - калейдоскоп, из которого складывалась наша застольная болтовня - он все подливал и подливал чай. В таком виде и постараюсь восстановить отдельные высказывания, потому что та встреча была последней.
- Аксенов уезжает, - сказал я.
- Да? Когда?
- Завтра. (Я ошибся - Аксенов уезжал через несколько дней, но тогда я не знал об этом).
- Жалко.
- Тебе-то все же полегче, - заметил я, - ты можешь с ним видеться и там.
Он поморщился.
- Я не о том. Жалко - отсюда уезжает. А там - все не то. Ему здесь надо бы...
Он собирался в Париж.
- Ты часто можешь ездить?
- Пока да.
- А по положению?
- Вообще-то раз в год, но Марина мне исхлопотала так. Пока дают, а дальше...
- У нее прочное положение?
Он махнул рукой, усмехнулся:
- Это сначала она: "Россия, Родина!.." Ностальгия... Но - быстро все поняла. Теперь в обществе "СССР - Франция" не бывает вообще, а у меня с "ними" - и говорить нечего!
Напомнил свое "начало":
- Я тоже сначала учился в строительном - в МИСИ... Лекция - а я сижу, стихи пишу. Много писал... Ну, со второго курса ушел, поступил в Студию МХАТ.
__________________
Как говорится, не при детях будет сказано... хотя им это тоже, было бы очень интересно.
Сообщить модератору | IP: Записан
|