shira
Гуру
Зарегистрирован: Apr 2004
Откуда: Москва
Сообщений: 1060 |
Небольшую двухкомнатную квартиру Владимира Сошальского на улице Советской Армии без всякого преувеличения можно назвать филиалом Дома Актера. Кто из знаменитостей здесь только не бывал, какие гениальные этюды здесь не игрались, какими курьезами, каламбурами, байками не потешались гости!
Постоянной участницей таких компаний была незабвенная Варвара Владимировна Сошальская. Знатного происхождения, гордая, зажигательно веселая, великолепная актриса и до глубокой старости красивая женщина, она всех друзей своего сына считала кого детьми, кого близкими людьми. На свой возраст она не обращала никакого внимания: дымила одну сигарету за другой, пила коньяк, водку, очень любила хорошее грузинское вино (ее мама была грузинка), прекрасно готовила сациви, лобио, пекла вкусные пироги... и терпеть не могла чопорных людей, какие бы высокие государственные посты они ни занимали.
В дом Сошальских можно было прийти с пустым кошельком, в непарадной одежде, но обязательно с анекдотом, хохмой, смешной историей.
Театр имени Моссовета, где долгие годы работала Народная артистка России Варвара Владимировна Сошальская, не славился своим дружным коллективом. Время от времени по разным причинам труппу начинало лихорадить какое-нибудь событие. Две старинных подружки Фаина Георгиевна Раневская и Варвара Владимировна Сошальская всеми силами старались укрыться в тихой бухте и переждать
шторм.
Фаина Георгиевна отличалась нестандартным мышлением и афористичностью в изложении самых простых фактов. Это уж потом, годы спустя, о ней напишут книги и по крупицам соберут ее остроумие. А в доме Сошальских фольклорные перлы Фаины Георгиевны (Фуфочки) рассказывала ее подруга Вавочка.
25 февраля. День рождения Варвары Владимировны. Стол накрыт. Гости рассаживаются. Хозяйка у корзины с зеленью и овощами что-то выбирает, прячет под нарядный фартук
— Пока вы садитесь, я вам расскажу, что отмочила моя Фуфочка недавно на репетиции, — говорит Варвара Владимировна низким хрипловатым голосом. — Прихожу в театр после бессонной ночи. Слабость. Голова никакая. Жалуюсь Фуфочке. Та сокрушенно сочувствует. Репетируем «Правда хорошо, а счастье лучше». Я играю барыню, а она няньку. Пора начинать, а Фуфочки нет. Сережа Юрский ставит спектакль. Нервничает. Наконец, появляется Фаина Георгиевна, и проходим нашу с ней сцену. Мне что-то нужно, и я прошу няньку подать. Так что вы думаете, Фуфочка достает из-под фартука вот такой огурец (В.В. показывает длинный толстый огурец) и говорит-. <-Вавочка, ты себя плохо чувствуешь. На-ка, съешь огурчик». Я, конечно, поблагодарила ее. а сама смотрю на Сережу Юрского, как он отреагирует на Фуфочкин фортель. Тот улыбается. Раневская очень лукаво посмотрела на меня и говорит:
«Мой подарок со значением. Хочешь — ешь его, а хочешь — живи с ним».
С гостями случилось то же самое, что и с артистами, с Юрским, — все дико заржали.
Идет застолье, пьют за здоровье нашей общей мамы, нежно любимой всеми, читаются шуточные поздравления. Но остроумно-веселый дух Раневской витает над столом, и все просят еще что-нибудь рассказать о ней. Вавочка, прищурившись, выбирает сюжет.
— Мы с Фуфочкой обе очень тупые насчет любой техники. Когда учились, не любили ни математику, ни физику, ни химию. Театр был на гастролях в Сочи, нас пригласили на морскую прогулку. Пришли мы на большой красивый лайнер. Плывем. В каюте сидеть не хочется. Мы с Фуфой стоим на палубе, любуемся волнами. Она вдруг говорит: «Никогда не могла понять, почему такие тяжелые корабли в воде не тонут?» — «Да, — говорю и я, — для меня это всегда было загадкой».
Рядом с нами стояла благородного вида женщина в очках, и она любезно пояснила, что железные корабли держатся на воде по закону Архимеда. Раневская еще любезнее отвечает:
— Про Архимеда и его Эврику я что-то слышала, а вот закона, извините, не знаю.
— Ну это же очень просто! — с охотой пытается объяснить нам женщина. — Если тело погрузить в жидкость, то вес этого тела будет равен весу вытесненной жидкости. Понятно?
Мы с Фуфочкой переглянулись и пожали плечами- Ну, тупые! Но нашей собеседнице, видно, очень хотелось, чтобы мы всё-таки поняли суть. Она приводит очень простой пример:
— Ну, вот, допустим, вы садитесь в ванну, доверху налитую водой. Что получается?
— Вода выливается на пол. — Это мы понимаем.
— А отчего она выливается? — спрашивает женщина.
— Оттого, что у меня большая жопа! — радостно догадывается Фуфочка.
Женщина сначала оторопела, а потом вместе с нами засмеялась.
Тот день рождения запомнился еще одной веселой сценой. Надо сказать, что частыми гостями Сошальского были Олег Ефремов, Вячеслав Коте-ночкин, Евгений Евстигнеев, который одно время, на перепутье между семьями, просто жил в квартире друга.
У каждого из них свой темперамент, свои любимые темы дискуссий. Олег Николаевич — философ, страстный последователь системы Станиславского. Слава Котеночкин — кладезь анекдотов и смешных историй, которые вылетают из него, как цветные-платочки из цилиндра фокусника. Евгений Евстигнеев молча слушает, плотно налегая на еду, хмыкает и ни в какой спор не вмешивается. Но если его что-то сильно зацепило, он взрывается, как петарда, и уж тут оратора не унять.
Так вот, во время застолья кто-то вспомнил о том, как однажды разгорелась дискуссия, начатая Олегом Ефремовым, бывшим тогда еще главным режиссером «Современника». Виновником спора оказался Станиславский и его система. Дело было на гастролях. После спектакля несколько артистов собралось в просторном ефремовском номере. Выпили, закусили из домашних припасов. Евстигнеев, не ввязываясь в оживленный разговор, улегся на диван и заснул.
Два известных талантливых артиста решили свою точку зрения на сложную проблему выразить конкретно — сыграть этюд. Совместно придумали сюжет: человек стоит у двери общественного туалета. Долго ждет. Стучит. Потом дергает за ручку, дверь открывается, а там висит тело.
Роль общественного туалета «играл» стенной шкаф. Первый артист мастерски сыграл нетерпеливое ожидание, вежливо постучал. Приоткрыв дверь, замер, огляделся по сторонам и тихонько «слинял». Второй артист был сангвинической натурой. Он громко возмущался, нервно стучал в дверь. Наконец, рывком открыв ее, увидел повешенного, истошно закричал и стал звать свидетелей.
Оба этюда были сыграны одинаково убедительно и талантливо. Трудно отдать кому-либо предпочтение. Потом Олег Ефремов, с загадочным выражением лица, подошел к спящему Евстигнееву, растолкал его и попросил сыграть этот нехитрый этюд.
Далее все стали галдеть, чтобы Олег ничего не рассказывал, а просто вдвоем с Женей показали, как это было.
Евстигнеева уложили на тахту. Олег стал его «будить». Уже то, как бурчал свои недовольства, как отмахивался от настырного друга Евстигнеев, как встал заспанный, лохматый, с мутными глазами, было великолепным этюдом. Гости смеялись взахлеб. Однако главное ждало нас впереди.
Сцена возле туалета. Вот человек подходит, скрывая подступающую потребность. Потом начинает выделывать сначала ногами, а затем и всем телом уморительные кренделя. Артист неистощим на позы. Вот он стучит, сохраняя пристойность... Вот он уже дубасит в дверь, упираясь ногой в притолоку, срывает дверь с петель. Увиденный ужас его нисколько не пугает. Он хватает «повешенного» и вместе с веревкой выбрасывает его на улицу. С звериным криком он бросается в туалет и по мере того, как совершается простое дело, он начинает петь радостным утробным голосом. Закончив «процедуру», человек легкой, танцующей походкой уходит прочь.
Гости смеялись навзрыд. Некоторым срочно потребовался (пардон) туалет.
__________________
Когда я ем, я глух и нем, хитер и быстр, и дьявольски умен!
Сообщить модератору | IP: Записан
|
18-01-2008 11:17
