— Это был тот счастливый случай, когда композитор имел возможность написать почти всю музыку к фильму до самого горячего периода в его производстве — до начала съемок. Почему я говорю «счастливый»! Да потому, что обычно это делается уже в самом разгаре работы над картиной. И тем более, когда сочиняешь мюзикл, который требует большого музыкального материала. А в этот раз музыка рождалась одновременно со сценарием и со стихами, что очень важно для решения всего фильма в целом. Конечно, во время съемок были внесены изменения, переписаны некоторые номера — этого требовали режиссерские задачи. Но они не были принципиальными.
Моей целью было современным музыкальным языком — ритмами, интонациями — выразить то, что заложено в романе Дюма. Стилизовать музыку под описываемую эпоху — такой путь не казался мне плодотворным. Ведь в картине есть определенная доля иронии, заложенной и в сценарии Марка Розовского, и в режиссерском решении Георгия Юнгвальд-Хилькевича. Выразиться она должна была и в музыке. В таком ключе решен, например, образ Людовика XIII. Таково отношение к некоторым персонажам и событиям, которые воспринимаются с позиций сегодняшнего зрителя, с высоты взглядов человека XX века. Поэтому моей задачей было приблизить роман к современному зрителю, подчеркнуть музыкой его современные идеи, благодаря которым «Три мушкетера» читаются всеми поколениями без исключения, читаются уже много десятилетий. Этот интерес объясняется тем, что во все времена, и сейчас, в наши дни,— и в искусстве, и в жизни,— есть место крепкой мужской дружбе, отваге, любви. Словом, тому, что нас волнует всегда.
Самым приятным впечатлением от этой работы стало впечатление от мощнейшего актерского ансамбля. Дело тут не только в громких именах актеров, а «их отдаче и в необыкновенной музыкальности, которая отвечала характеру фильма. Играли, пели, танцевали с большой легкостью, непринужденностью, можно сказать, с упоением. Но много здесь и серьезных, драматических эпизодов, которые и сейчас берут за душу. Несмотря на ироничность, о которой я уже говорил, нельзя сказать, что картина просто веселая или легкомысленная. Нет. Сделана она в духе Дюма — такого, каким мы его привыкли воспринимать. Сохранились и стремительно развивающийся сюжет, и напряженная драматическая композиция, и героические характеры, и юмор. И этому духу, мне кажется, отвечает игра Алисы Фрейндлих, Олега Табакова, Михаила Боярского, Вениамина Смехо-ва, Валентина Смирнитского, Игоря Старыгина.
Поскольку фильм наш с самого начала замысливался как музыкальный, меня прежде всего интересовали музыкальные способности актеров. Дело в том, что я противник записи музыкальных номеров в картинах профессиональными певцами. Мне кажется, в этих случаях появляется неестественность, что-то ненастоящее. И особенно, если в фильме много музыки: тогда он превращается в нечто вроде эстрадного концерта. Но тут опять-таки повезло — снимались поистине «синтетические» актеры, для которых пение так же органично, как и игра. Приходилось, правда, и заменять голоса, но это касалось только второстепенных персонажей, да и то лишь в тех случаях, когда актер совсем не мог петь. Но я старался, чтобы «подлог» этот был незаметен, приглашая не певцов, а поющих актеров, которые могли бы передать слово, драматургию, а не блеск вокальных данных... Маргарита Терехова — вот пример почти не поющей актрисы, но при помощи страсти, огромного эмоционального напора, вложенных в ее пение, передающей состояние своей героини. Успех наших усилий во многом зависел от человека, который создал всю музыкальную атмосферу фильма. Это — дирижер и аранжировщик Дмитрий Атовмян. Хочется отметить и молодой белгородский вокально-инструментальный ансамбль «Фестиваль», записавший более двух часов звучания музыки. Для него это была большая работа — первая, ответственная. Он прекрасно с ней справился, и я буду сотрудничать с ним и дальше. Так же, как и со звукорежиссером Леонидом Сорокиным.
