Вы слышали? Лев играет Льва. Маленький, подвижный до эксцентричности - высокого и степенного. Народный артист - великого писателя. В общем, Л.Дуров воплощается в Л.Толстого. Премьера нынешнего сезона - «Миссис Лев». Но почему, собственно, «Лев» и «миссис»? Где «Лев» - «мистер»? Дело в следующем.
Поясняю. Первое: сюжет увязан с внезапным появлением в яснополянском доме англичанина Тапселя (С.Еремеев), потерявшегося и в русском языке, и в нашей действительности. Частично действие как бы прокручивается через миросозерцание заморского пришельца. Исковерканное обращение гостя к хозяйке усадьбы - «Миссис Лез» - положено в название пьесы.
Второе. Вечер, с которым, будто в синематографе, промелькнет вся жизнь графской четы, разведет мистера и миссис на два лагеря. Он оградится от нее высокой философией, духовными исканиями, велеречивыми разговорами о всеобщем гуманизме. С вершин гения он лишь иногда - и то ногами - спускается к ее обыкновенной, пусть непростой, женской природе. Она, уличая его, путаясь между реальным знанием и размытыми домыслами, требует немногого: не абстрактного общественного челооеколюбия, но конкретного - к ней - сочувствия и сопонимания. Требует и едва ли находит. Миссис Лев, отчаявшись, прибегает к крайней мере - розыгрышу самоубийства. Она, сыгравшись с холостыми выстрелами, теряет сознание, но тоже, похоже, вхолостую. Изумляя публику (к такому Толстому мы не привыкли), мистер, мало сокрушившись над бездыханным телом супруги, вновь заводит дискуссию о большом, о главном. «Не, то», - кажется так после первого же совместного дня охарактеризовал граф в личных записях спутницу жизни. И психологически излом стал опорой пьесы С.Коковкина в постановке Б.Морозова.
Загадочное действо совместило открытость с недосказанностью, реальность с бредом, эпатаж с нормами дворянской морали.
Лев (не Толстой -Дуров), скача по "сцене на палке- лошадке, ухлестывая за неистово хохочущей дворовой девкой (Е.Ксено-фонтова) и сам зловеще как-то посмеиваясь, создает образ невиданного писателя - и перед зрителем, и перед приехавшим за сенсацией английским героем. Бедный британец...
Издерганный воровством галош, запахом ненавистной квашеной капусты, опаздывающими поездами и издергавший зрителя бесконечными сетованиями по данным проблемам, своим непониманием российского он дозеден до карикатурности. Вот Лез Николаевич демонстрирует ясным его очам посудину с конечными продуктами графской пищеварительной системы и на наивный вопрос: «Что это?» - отвечает емким, простонародным словцом. Посланец туманных островов, обескураженный, начинает с графом полемику о цивилизации, которую, по его мнению, в России следует насаждать с устройства популярных на Западе ватерклозетов. Толстой, приученный яснополянским бытом бегать до ветру, несогласен. Но позировать перед камерой, хотя страсть как не жалует кинематограф, и записаться на грампластинку (для истории) не отказывается. Возможно, магически действует знакомство Тапселя с Чертковым.
Наконец появляется и Чертков. Обликом а-ля Мефисто, меркантильными целями и подлинной фамилией он, по замыслу, должен являть персонаж отрицательный, что не вяжется с благородной статью актера В.Качана. Прокольчик...
Следующий прокол. Правда, скорее внешний- так сказать, из зала. Зритель, вожделенно следивший по ходу спектакля за Толстым, его связью с порочной девицей и интеллектуально ущемленным плодом их падения лакеем Ермилой (Е.Куршинский), в конце концов так и не понимает самой сути союза: наяву он или только в воспаленном сознании обиженной графини?
Со своей стороны, миссис -графиня в лице В.Талызиной трагедию семейного одиночества и ненужности доносит прекрасно. Пусть «посредством пафосного надрыва. Она почти невостребована, а Толстому с ней тесно. Он - гений. Она - всего зодчий домашнего очага...
Вечер подходит к завершению. Уют, кров, семья тяготят гения. Налегают на творческую ширь невыносимым обывательским спудом. Толстой мается, что-то ищет и в попытке внутреннего совершает внешнее бегство. От Софи. От себя. Что было потом, мы знаем. То, что миссис Лев Львом так и не стала, мы, просмотрев, поняли, Смысл драматического каламбура донесли два вечерних часа в театре «Школа современной пьесы». Спектакль из жизни Толстых, мистера и миссис...
