(c) Официальный сайт Льва Дурова - LevDurov.Ru.
Как снимался фильм.
ИГОРЬ СТАРЫГИННе понимаю, почему Мише Боярскому не понравились мои стихи. Я удивлён. По-моему, они прекрасны. Слушайте, я прочту. Вот они: А то, что я своего текста во время съемок не знал? Ну и что? Разве это было обязательно? Все мы на площадке импровизировали. Импровизировал й я. Там ведь четко было написано: «по мотивам». Это были мои мотивы. А то, что я был несколько рассеян, углублен в себя, так это ведь способствовало созданию образа Арамиса. Не правда ли? Гюрзой меня назвали тоже несправедливо. Ну и что, что я девушку увёл от всех и в свой номер уволок? Так ведь у нас с ней взаимные чувства были. Она в меня влюбилась. После ночи, проведенной в любви, утром прихожу завтракать. Нас кормили в ресторане. А эти на меня все как волки смотрят. Сидят и молчат. Обиделись, видите ли. А потом кто-то из мушкетеров мне говорит: — Ну, ты гаденыш! Это был Валя Смирнитский, кажется. А потом; — Настоящая змея. — Гюрза, — подхватил Боярский. Так и осталась за мной эта кличка. Так что мы были настоящими «праведниками». А самым главным из нас — Володя Балон. Когда снимались «Мушкетеры», я работал в Театре имени Моссовета и мотался между Москвой и Одессой. Между фильмом и спектаклем. В театре тогда выпускалась «Версия», я там играл Андрея Белого. Это был очень тяжелый период. После репетиции я вылетал в Одессу или во Львов, где съемки были в разгаре. Петом возвращался обратно. Когда сдавали спектакль, в Управлении по культуре мне сказали: — Андрей Белый таким не был. Может быть, и не был. И Арамис таким не был. А фильм смотрят два десятилетия подряд. Там дух мушкетерский заложен. Ведь в творчестве важно именно это. А номенклатурные работники таких вещей не понимают. Я боролся за образ Белого до последнего. Он был неординарным, не похожим на то, что делалось раньше. Когда я вернулся на съемки после сдачи спектакля, весь вымотанный,я даже не зашел в свой номер. Направился туда, где были мои друзья. Черпать силы из этого источника. И мне стало легче. Я всегда сразу шел к ним. Там был мой дом. Что осталось со мной с тех времен? Я не могу не позвонить, например, Володе Балону, не могу не позвонить Мише Боярскому. Я всегда мысленно с ними. И знаю, если мне будет не очень хорошо, они мне всегда помогут. У меня ощущение, что рядом всегда есть четыре плеча. У меня в жизни возникало много всяких параллелей с образом Арамиса. Был красивый роман, который продолжался много лет. Моя Камилла де Буа Треси-— Мирра, моя жена. С ней мы надолго расставались. А недавно решили все начать сначала. Спустя двадцать лет. Кто кому первый позвонил — не суть важно. Я Мике или она мне. Главное, что это желание оказалось обоюдным. У нас есть общая дочь, Анастасия. Ей 22 года. Она моя самая большая любовь. Георгий и Наталия Юнгвальд-Хилькевич. >> Возврат в раздел Как снимался фильм. на LevDurov.Ru. |