Конечно, были случаи, когда я не прилетал на спектакли. Правда, не по своей вине -- из-за неблагоприятных метеоусловий. В таких случаях, а их было всего два за мою жизнь, я сразу же писал заявление об уходе. Даже на съемки первого в моей кинокарьере фильма не смог добраться.

Поссорившись с директором, уехал на Украину к жене. Спустя некоторое время от него пришла телеграмма: "Срочно явись на съемки". Я ответил: "Задерживаюсь в объятиях жены". Телеграмм с таким содержанием было пять. В шестой раз директор написал: "Если не явишься немедленно, заплатишь неустойку из собственного кармана". А у меня тогда ничего, кроме сатиновых трусов, ковбойки и пары старых ботинок, не было. Поэтому и на шестую телеграмму я ответил: "Задерживаюсь в объятиях жены. Неустойку снимите с моего счета в Рио-де-Жанейро". За такое хулиганство меня даже хотели снять с учета на "Мосфильме". Генеральным директором тогда был Иван Пырьев. Сначала он орал на меня, а потом рассмеялся и сказал: "Если бы ты меня не рассмешил, я стер бы тебя с лица земли". На самом деле мне просто повезло. Все дни, пока я был в объятиях жены, лил дождь, поэтому не снимали. А как только я прилетел на съемочную площадку, сразу же вышло солнце.