Миша Вострышев, мой знакомый литератор, чистая душа, всегда был очень восприимчив к человеческим страдани-ям. И когда американцы стали бомбить Югославию, он вместе с другими москвичами направился к американскому посольству, чтобы в знак протеста забросать его гнилыми фруктами и тухлыми яйцами. Но поскольку гнилых Фрук-тов и тухлых яиц в продаже не было, а всё свежее стоило дорого, он долго боролся с искушением: а не лучше ли вы-пить на последние деньги, что у него были, пива. Но чувство солидарности с братьями-славянами взяло верх, и он разорился на десяток мелких яиц. У посольства он остановился, чтобы оглядеться и покурить. А пакет с яйцами по-ложил на бетонную тумбу. Подошёл мужик и стал алчно коситься на этот пакет и дёргать кадыком.

— Братьев-славян уважаешь?— наконец спросил он.

 — Уважаю.

 — А я, между прочим, тоже славянин.

 — И что? — не понял Миша

. — А то, что я второй день только овсянку жру, да и та кончается.

Миша понял намёк мужика и всё же спросил:

— И что ты предлагаешь? — Давай устроим бартер.

Тут Миша вообще ничего не понял.

— Как это?— спросил он.

— А так. Я вижу ты простуженный. Так вот, ты даёшь мне яйца, а я за тебя орать буду. А когда я голодный и злой, голос у меня — не приведи Господь!

— Ори, — согласился Миша.

 — Да-а-алой! — заорал мужик так, что Миша понял — он не прогадал. — Па-а-азоррр! Гоу хо-о-ом!