Известный актер и режиссер Лев Дуров согласился на интервью моментально: "В Самаре очень милые люди. К тому же в Самаре я поймал самого большого в своей жизни судака. Он весил 350 граммов"
Мы встретились в его квартире на Фрунзенской набережной в Москве. Лев Константинович заваривал чай с помощью самовара 1842 года и ворчал, что-то напевая себе под нос:
- Жизнь пошла какая-то серая.
- Что же тогда поете?
- Если еще и не петь, останется только материться. Хотя что это я нюни распустил? На этот счет есть у меня один рецепт. Иногда просыпаешься утром, сидишь, свесив ноги с койки, и мрачно говоришь: "Ужас. Дурацкая погода. Что за правительство. Кругом одни бандиты. Ну что это такое?" В этом случае надо соскочить с кровати, поднять руки вверх и восторженным голосом воскликнуть: "Ну и погода! Ну и правительство! Ну и бандиты! Ну и цены! И какой обвал!" И сразу как-то жить начинаешь. И легко, как в детстве.
- Кстати, откуда вы родом?
- У меня все корни в Москве. Родословная дворян Дуровых начинается аж с 1540 года. И родственниками бог не обидел. Кавалерист-девица Дурова - героиня Отечественной войны 1812 года. И еще много других. Я родился в том дворе, где молодой Петр I за Анхен бегал. Тут недавно кто-то докторскую диссертацию защитил о том, что Пушкин родился вовсе не на той улице, где все думали. Так это я и раньше знал. Вот, думаю, дурак, еще в детстве мог бы профессором стать. А к Александру Сергеичу имеется у меня одна претензия... Как-то ехал один мой родственник из Минвод без гроша в кармане. Он уж было хотел сразбойничать или казну ограбить, но встретил Пушкина. Пушкин затеял с ним игру и проиграл. А в письме к Пущину наябедничал. Повстречался-де мне некий Дуров и обставил в карты, а "играл он нечисто, шельма". Но это я так. Шучу.
- Скажите, как вы умудрились не отказаться ни от одной роли?
- В театре сколько угодно такого: "Ах, он играет эту роль, а мне не дали". Почему же не сделать блистательно то, что тебе дают? Только блистательно! И тогда будет гордость и личная, и за профессию. Но, как правило, тот, кто больше всего требует, ничего не может, когда ему дают. Была у меня такая история. В фильме "Семнадцать мгновений весны" режиссер Татьяна Лиознова предложила мне роль Клауса. Играть такую гадость, провокатора не очень-то хотелось. Поначалу возникло желание отказаться. А потом думаю: а что это за явление - провокатор? Откуда такие люди берутся? Нас же мамы не рожают ни героями, ни преступниками. Стал разгадывать, раскручивать. Клаус словоохотлив, болтлив. И как-то пастор спрашивает его: "Вы никогда писать не пробовали?" У Юлиана Семенова написано: "Нет". Я подумал: стоп, вот в чем дело. Клаус, наверное, хотел быть писателем, но не хватило таланта. И он мстит человечеству за свою несостоятельность.
- У вас-то с пером и бумагой сложились другие отношения?
- Да, в этом году у меня вышла книжка "Грешные записки". Все началось с разговора с поэтом Владимиром Вишневским. Я как-то сказал ему шутя: "Да фигня твои одностишья, это и я умею". А он говорит: "Думаете, это легко?" "Пожалуйста, говорю, любая тема". И он начал бросать темы, а я тут же стал сочинять. "Война", - говорит он. "Война - добыча цинка возрастает". Или: "Я вскинул автомат, а он быстрее". Он говорит: "Политика". "Уж раз вы президент, так воздержитесь". А про себя, говорит, сможешь? Я говорю: "Никто ко мне не ходит на могилу". Еще в эту книжку вошли три рассказа военного времени...
- В фильме "Не бойся, я с тобой" вы в самом деле так лихо бочки пальцем пробивали?
- А как же! Конечно, я не был каратистом и вообще спортсменом. Я даже зарядку по утрам никогда не делаю. Впервые карате начал заниматься на съемках этого фильма. Когда снимаешься в кино, приходится приобретать навыки различных профессий. Это действительно необходимо. Чудовищно, когда какая-то актриса пытается изобразить, как она чулок вяжет, никогда не державши спиц в руках. Поэтому приходилось заниматься с каратистами. С тех пор у меня выбит палец: тренировались мы как-то, и один каратист шлепнул меня по руке. Я от неожиданной боли ему врезал и тоже палец выбил.
- О ваших розыгрышах ходит множество легенд...
- Кстати, чаще разыгрывали меня. Например, Юрий Владимирович Никулин как-то прислал мне письмо, что я должен в Голливуде сниматься. Потом вызвал в Белый дом для вручения ордена. Саша Ширвиндт тоже невозможный в этом отношении человек. А самый замечательный розыгрыш был в спектакле "Трибунал". Я по роли будто бы становился немецким комендантом в деревне, а на самом деле это было по заданию партизан. И когда жена мне говорит: "Вот придет советская власть, она тебе покажет", я бегаю по избе и кричу: "Ну, где твоя советская власть?" И заглядываю под стол, под скамейку, в сундук. И говорю: "Ну, нет твоей советской власти". И однажды на спектакле бегаю по избе, ищу власть, заглядываю в сундук, а там лежит плакат "Советская власть". Я так запнулся, что с трудом доиграл до конца.
- Говорят, иностранцы назвали вас трагическим клоуном. Наверное, это и есть олицетворение того самого русского характера, когда в минуту трагичную мужик возьмет да и пустится в пляс?
- У меня есть два фильма, снятые с Михаилом Евдокимовым, в которых, несмотря на трагизм ситуации, мы все равно продолжаем валять дурака. Это Россию всегда и спасало. Что касается иностранцев, то был такой случай, когда немецкие режиссеры попали ко мне как раз в тот момент, когда ничего не ладилось, все шло как-то шиворот-навыворот. Они мне в гримерке и говорят: "Дуров, ты бы у нас с экрана не сходил". И кто-то именно в этот момент ткнул пальцем в кнопку телевизора, а там я в образе председателя говорю, какая хреновая жизнь пошла, как падают надои...
- Вас как человека театрального должен, наверное, раздражать тот факт, что искусство театра сегодня намеренно старается поглупеть? Наличие хоть какого-то подтекста воспринимается как примета той самой "интеллигентности", за которую, похоже, скоро будут бить морду...
- Я стараюсь в своих спектаклях не опускаться до того, чтобы как-то потрафить зрителю. Может, банальность скажу, но театр сегодня залег, затаился. Ничего серьезного не создается. На первый план вышли политика и пошлые комедии. Сегодня интереснее смотреть заседания Госдумы, чем ходить в театр, - такой спектакль я еще не скоро увижу.
- А что сегодня дает Дурову силы жить?
- У-у-у! Понимаете, жить всегда интересно. Я ненавижу нытиков. А у нас страна в последнее время становится страной нытиков и нищих. Хотя эти нищие - всем давно уже известно - тоже профессионалы. Например, возле своего театра всегда вижу одних и тех же. Одни уже года четыре все никак не могут уехать из Москвы. У других каждую неделю дом сгорает. Не токарь профессионал, не артист профессионал, а нищий профессионал - это вот ужасно. Что дает мне силы жить? Вот сейчас с вами разговариваем, смотрим в окно: снег, воскресенье, снегири на ветках. Вон Куравлев идет. Сейчас надо ехать с ним далеко в Шатуру. Расскажу ему что-нибудь, он мне что-нибудь расскажет. Вот уже и жить хочется...
