Лев Константинович - человек веселый, заводила, душа любой компании. Умеет не только непринужденно поддержать разговор, но и сам готов рассказать массу своих историй. Многие из них превратились в байки, стали фольклором.Мы встретились с народным артистом СССР в Театре на Малой Бронной, в его кабинете, который, возможно, скоро отберут, поскольку Лев Константинович с недавних пор уже не главный режиссер. А новый худрук Леонид Трушкин точит на артиста зуб и каждый раз заставляет писать заявления, когда ему надо уезжать на съемки. Но в канун юбилея мы не стали развивать грустную тему, все-таки 75 лет - это вам не хухры-мухры, да и до Нового года осталась всего неделя.

- Лев Константинович, в субботу театральная Москва соберется в Доме актера на ваш юбилей, придут коллеги, друзья, будет много цветов. Ну а вы-то сами сыграете какие-то отрывки из спектаклей или только будете чинно сидеть в кресле и принимать поздравления?

- Я буду хулиганить в начале вечера и в финале. Чтобы никто не думал, будто Дуров устроил себе всенародное ликование по поводу собственного дня рождения, как это делали наши вожди. Хотя большая часть жизни пришлась на советский период, я никогда не был сторонником официоза. Ради званий в правительственных концертах не участвовал, чем и горжусь. К тому же, говорят, скромность украшает человека...

- Ну а какие-то новые байки расскажете?

- Они пока в чернильнице. Вот поднакоплю и издам книжицу.

- А это что за книга лежит на столе с изображением Льва Дурова в костюме футболиста? Воспоминания о несбывшейся спортивной карьере?

- Да нет, это моя старая книга "Грешные записки". Она недавно переиздана в Перми за счет книгоиздателя Вадима Левина, который специально приехал в Москву ради моего юбилея и привез с собой тысячу экземпляров для вечера. А насчет моей спортивной карьеры вы зря иронизируете, поскольку я вошел в историю футбола. Слушайте...

Однажды я играл в защите. И вот вижу - идут на меня два валуна, два нападающих. Ну, думаю, сейчас они меня возьмут в "коробочку" и в порошок сотрут. И тут как раз идет навесной мяч, ударяется о поле и летит в мою сторону. Я, не долго думая, оттягиваю на трусах резинку и ловлю этот мяч трусами. Нападающие обалдели, стоят и не знают, что делать, - мяч-то в трусах! Пока они стояли с раскрытыми ртами, я проскочил между ними и рванул к воротам противника. И вот бегу, как беременный, а судья не свистит - я ведь мяч-то руками не трогал! До ворот почти добежал, когда он все же свистнул. "Вынимай!" - говорит. "Нет уж, отвечаю, сами вынимайте!" В конце концов достал он мяч и... объявил "спорный". А через день я прочитал в газете "Советский спорт", что на стадионе "Локомотив" игрок команды МХАТ Лев Дуров неожиданно поймал мяч в форму. (Решили, видно, что слово "трусы" прозвучит неблагозвучно.) В связи с этим автор предлагал ввести в футбольные правила параграф, запрещающий игру формой. Разве такое можно забыть?

- Да, Лев Константинович, вы рисковый человек. Помню, как подвозили меня домой после спектакля в театре "Школа современной пьесы", где играли Льва Толстого, и я тогда думала, что живыми мы не доедем, поскольку светофоры для вас не существовали.

- Это что... Я однажды американской актрисе Москву показывал, возил ее по городу целый день. Она никак не могла понять, почему постовые, останавливающие нас за нарушение правил, каждый раз отпускали, когда я им говорил: "Милиционер, давай обнимемся!" Позже эта актриса прислала директору нашего театра письмо с такой припиской: "Кланяйтесь господину Дурову и передайте ему, пожалуйста: красный сигнал светофора означает, что нужно остановиться, а не ехать быстрее. Я хотела бы в следующий раз увидеть этого актера целым куском".

- Лев Константинович, с вами вечно что-нибудь происходит. Вот что, скажите, с вашим большим пальцем на правой руке - он весь черный и ногтя совсем нет? Вроде недавно виделись, этой напасти не было...

- Это я сортирной дверью прищемил в самолете, когда летел на съемки фильма "Старички-полковники" в Киев. Мне его, представьте, сшивали, какие-то спицы вставляли. Вообще год выдался "урожайным" на операции: две на сердце - в Москве и Белграде, и вот на пальце. Ну, ничего, на мне, как на собаке, все быстро заживает. Наверное, я бы неплохо сыграл чеховского Епиходова, которому вечно не везет.

- Зато вы сыграли массу драматических и комедийных ролей. Скажите, а ваш новый герой в "Старичках-полковниках" чем занимается?

- Он бывший полковник КГБ. Пытается доказать вместе со своим товарищем, тоже бывшим полковником милиции, что их рано списали в "утиль" и они еще могут не одно преступление раскрыть. И стреляем мы там, и в погонях участвуем, и что-то взрываем. Однажды на съемках рвануло так, что мы с Сережей Никоненко думали, что нас на куски разорвет, но отделались ушибами.

- Ну разве после этого скажешь, что профессия актера самая безопасная?

- И не говорите. Играли мы как-то с Леней Каневским в спектакле "Весельчаки" двух старых эстрадных артистов, которые постоянно ссорились. И вот на одном из представлений мимо наших носов пролетел упавший сверху семиметровый деревянный брус. Я вижу: Леня опешил, стоит и слова сказать не может. Ну я тогда перешагиваю через брус и обращаюсь в зрительный зал: "Вот вам кажется, будто самое мирное место на земле театр, а актер - самая безопасная профессия. Теперь вы поняли, что это не так". После спектакля к нам в гримерку зашел Слава Третьяк и говорит: "Этот трюк с бревном у вас гениально отработан. Как вы не боитесь? Такая махина рядом падает!" Когда мы ему объяснили, что на самом деле произошло, он весь белый стал. Это Третьяк! Мужественный хоккеист!

- Все, Лев Константинович, хватит пугать читателей страшилками. Лучше скажите, как думаете встречать Новый год?

- Скорее всего, останемся с женой дома. Будем ждать детей с внуками. Испечем пирог, наготовим разных салатов и радостно встретим год Свиньи. Надеюсь, он будет более спокойный, чем предыдущий. Но главное, при всех обстоятельствах надо стараться не унывать и держать хвост пистолетом.

- И напоследок не могли бы вы припомнить новогоднюю историю, приключившуюся с вами.

- Есть одна такая история, причем весьма поучительная. Это было давно, когда я еще работал в московском ТЮЗе вместе с Олегом Ефремовым. Предновогодняя пора для артистов самая горячая: спектакли, концерты, утренники, о себе некогда подумать. Вот и тянул с покупкой елки до самого 31 декабря. Спектакль закончился поздно, но я все-таки отправился на Киевский вокзал, где, как сказали, был елочный базар. Приезжаю и вижу: торговля закончилась, от елок только палки остались. Расстроился страшно, что же я своей маленькой дочурке скажу...

И вдруг замечаю, как неподалеку в скверике мне человек рукой машет и показывает на елочку перед собой. Я бросился к нему: "Сколько?" - "Трешка", - отвечает он каким-то сиплым голосом и старается на свет не показываться. Я ему сунул эту трешку в руку, он мне елку и быстро скрылся. Пробую оторвать елку от земли и не могу. И тут понимаю: елка-то не срубленная, живая. И такой меня смех разобрал, что остановиться не могу. И тут как раз часы на башне пробили двенадцать. Так Новый год я еще никогда не встречал: один под елочкой, в городском скверике, абсолютно трезвый. Поэтому, дорогие читатели горячо любимой мной газеты "Труд", вот мой вам совет: никогда не гонитесь за дешевизной. Недаром говорят: "Скупой платит дважды". Это я вам говорю, ваш Лев Дуров.