Поскольку тема картины была и сложная, и засекреченная, возникла необходимость пригласить научного консультанта. Нам дали молодого аспиранта МАИ (Московского авиационного института), сотрудничавшего с Сергеем Павловичем Королевым, на которого я взирал как на полубожество, потому что он общался со всеми этими учеными. Звали его тогда Виталик Севастьянов. Это уже потом он стал Виталием Ивановичем Севастьяновым, дважды Героем Советского Союза, совершившим один из самых длительных полетов в космос. Этот интеллигентнейший, чудный, выдержанный человек помог мне разобраться с тем, что происходило в науке того времени.
Задача у него была трудная: с одной стороны, все объяснить, с другой — не сказать ничего лишнего. Виталик справился с ней отлично, его участие в работе снимало все вопросы: никто ни из редакторов, ни из начальства ко мне после не приставал, понимали, что консультант из Москвы, от самого Королева, не пропустит никакой ошибки.
Виталик постоянно был рядом, был опорой. Он видел, что я и в кинематографе еще не очень-то секу, а тут ракетостроение — попробуй пойми, и искренне хотел помочь. Поскольку освещение этой проблемы в ряде случаев требовало специального допуска (которого я не имел), Виталик в ходе работы над картиной не раз приезжал в Минск. Мы по-настоящему подружились. Хороший, добрый парень. Потом я познакомился с его семьей. Мы с Виталиком ездили друг к другу в гости. Был я у него в Москве в малюсенькой двухкомнатной «хрущевке», а позже и в дивной квартире на Тверской (улица Горького по-старому), домина около Юрия Долгорукого.
Помню, что очень меня интересовало, как они там, в космическом пространстве, едят, чем их кормят. И однажды (это было уже годы спустя после съемок фильма «Иду искать») Виталий Иванович говорит: «Я тебя угощу нашим космическим пирожным». Через какое-то время мы встречаемся, и он достает из кармана галету в прозрачной бумаге. Я спрашиваю:
— Разворачивать? Летать же будет по кораблю обертка.
— Ничего разворачивать не надо. Бери в рот и ешь.
— Прямо с бумагой?
— Это не бумага, это специальный состав. Слопал я пирожное — невкусно. Точнее, ну, просто никакого вкуса. Я думал, «это» что-то, а на самом деле «это» оказалось ничего. Ему я, конечно, не сказал, что ерунда какая-то, говорю: «У-у! А как питательно! Надо же, как интересно!» Но чрезвычайно тронуло меня то, что Виталик не забыл о том, что мне хотелось попробовать пищи «космической» и специально припас эту галету.
И вот так по сей день мы остались с ним друзьями.
Когда во время нашей совместной работы над картиной нависла угроза ее закрытия, Виталик устроил для меня поездку: вызвал в Москву, поселил в гостинице Академии наук, в маленький одноместный номер с койкой, под которую мы сложили коробки с пленкой. Туда время от времени приезжали ребята, аккуратные, красивые, в черных костюмчиках, любезно здоровались, спрашивали:
— Это вы?
— Я.
— Где картина?
— Там, под кроватью.
Забирали меня и коробки, и мы ехали куда-то. Называлось это «поехали показывать картину на фирму». В актовый зал собирали ученых, от которых нужно было получить отзыв. Я полагаю, главное было, чтобы отснятый материал посмотрел кто-то из соратников Королева. В одной «фирме» подошел ко мне мужик и говорит:
— Вообще, ты счастливый человек, везучий.
— Почему?
— Возятся тут с картиной твоей, обсуждают, а будь Сергей Павлович жив, выхода было бы всего два: если бы она ему не понравилась, ее тут же уничтожили бы, либо, напротив, ты сразу стал бы лауреатом Ленинской премии.
Ученые, очевидно, дали картине добро, потому что цензоры Госкино ее выпустили. Правда, не объясняя причин, отправили «третьим экраном».
Уже в период перестройки, когда все рухнуло, какие-то счеты сводить поздно и можно говорить свободно, на одном, извините за выражение, небольшом фуршетике -выпивончике я спрашиваю у приехавшего в Минск начальника:
— И зачем вы картины гоняли, резали?
Он говорит:
— Игорь, я не люблю худых женщин. Толстых надо снимать, я их обожаю.
— А я наоборот.
— Так вот, когда ты окажешься на моем месте, все будет наоборот: будут только худые!
Вот и весь сказ. Такие критерии.
"ИДУ ИСКАТЬ"
"Иду искать".
Игорь Добролюбов. Главы из книги "Осколки памяти".
Минск. Харвест. 2006г.
