Героико-приключенческий фильм.
По мотивам повести Михаила Зощенко «Возмездие».

Гражданская война. Бывшая неграмотная кухарка, а теперь сознательная большевичка и отважная разведчица Анна Касьянова, выполняя очередное задание командования, восстанавливает связь между симферопольским и ялтинским подпольем...

Режиссер:
Виталий Кольцов.
Авторы сценария:
Эдгар Смирнов, Сергей Тарасов.
Оператор:
Игорь Черных.
Художник-постановщик:
Владимир Аронин.
Композитор:
Юрий Силантьев.
Текст песен:
Булат Окуджава.
Звукорежиссер:
Марк Бронштейн.
Монтаж:
Людмила Раева. 

В ролях:
Татьяна Доронина,
Лев Дуров,
Борис Химичев,
Александр Лазарев,
Евгений Евстигнеев,
Ролан Быков,
Елена Санаева,
Владимир Тихонов,
Борис Новиков,
Петр Глебов,
Николай Погодин,
Станислав Чекан,
Виктор Филиппов,
Владимир Пицек,
Рита Гладунко.

Вот фильм «На ясный огонь». В нём  есть такая сцена: подпоручик Комаров, которого я играю, ждет, ревнуя, жену Анну. Наконец она появляется, и он начинает свой допрос: «Ты где была?» — «Я была... Ах, ты спрашиваешь, где я была, а ты лучше бы позаботился о том, что твоей жене нечего надеть...»— «Я тебя спрашиваю, где ты была?» — «Я была у тети».— «У какой тети?» — «У моей родной единственной тети».— «Я что-то не помню никакой тети».— «Ах не помнишь, вот до чего ты дошел, что не помнишь тёти. У тети была коза!» — «Вот козу помню, а тетю не помню... Ах да, я уже, кажется, вспоминаю, прости ради бога!» Вот и вся сцена. Наверное, ее можно было так и сыграть буквально: сесть и произнести весь текст. Но Зощенко — автор необыкновенный, непростой, позволяющий выходы неожиданные, резкие. Поэтому, не изменяя ему,„для этой сцены можно было найти решение какое-то, леобычное, парадоксальное. И мы сделали этот эпизод с многократными повторами слова «тетя», и при этом на фоне битья посуды: я разбиваю первую тарелку, и Анне, чтобы переплюнуть меня в темпераменте и напоре, нужно тоже колотить тарелки. Мы успокоились только тогда, когда перебили всю посуду вдребезги. Но добились того, что слово «тетя» начинает звучать как абсурд. И мне думается, что эта сцена, преувеличенная во сто крат, получилась по Зощенко, и мне как актёру было предоставлено достаточное пространство для углубления авторской трактовки.

Дополнительные материалы: