На главную


ТОЛЬКО ПОДЛИННОСТЬ.

Трудно представить Льва Дурова в спокойном состоянии. Во время разговора он безостановочно мерит шагами комнату, заряд энергии взрывается в нем неожиданным жестом или словом,, бросает его от негодования к восторгу, от грусти к сарказму... Темперамент, активность свойственны и большинству актерских работ Дурова. Вполне, естественно возникает разговор об, активности героя приключенческих лент, об активности действия.

— Думаю, внешняя инертность, вялость, однообразие имеют внутреннюю причину,— говорит Лев Константинович.— Я вижу её не только в посредственных сценариях или режиссуре, hq и в нежелании, а скорее неспособности артистов затратить максимум душевной энергии. Человек на экране должен быть интересен любым своим сиюминутным проявлением. Мне, например, неинтересно смотреть, скажем, на Элизабет Тэйлор -при всем её внешнем лоске, но вот «антигероиня» Лайза Миннелли всегда волнует: каждой своей ролью она вывернет наизнанку... Или герои Джигарханяна — этого плотно стоящего на ногах человека,— они привлекают ощущением их жизненной прочности. Или Жан Габен — он в каждой роли остается самим собой, этаким бизоном, и этим интересен... .

Есть артисты, которые на сцене и на съемочной площадке себя берегут, прикрываясь профессиональным умением, иначе говоря, ремеслом. Волнуют же всегда лишь подлинные страсти...

Герой на экране должен быть достоверным, живым, реальным, взятым из жизни человеком. Мне очень, близок прекрасно сыгранный Евгением Леоновым герой фильма «Старший сын». Внешне он совершенно «негероичен». Непрофессиональный музыкант, в сущности неудачник, он необыкновенно талантливый «музыкант жизни». В нем присутствуют, и даже в избытке, те душевные качества, которых нам порой так востро недостает: доброта, неравнодушие, преданность. И отсутствие эгоизма, потребительства, зависти. Однажды я сыграл характер, во многом похожий на этого героя, в фильме «Странные взрослые». Это тоже простой, обычный, неприметный человек — и душевно чуткий, искренний, совестливый.

Всегда существует потребность в идеальном герое, которому можно было бы подражать. Но у современного зрителя сильна потребность в герое достоверном. А «положительным» он будет или «отрицательным»— пусть в этом разберутся сами зрители.

Можно сочувствовать, сострадать положительному герою и при этом вовсе не мечтать стать таким же, как он. Вспомните Елизавету Уварову из картины Глеба Панфилова «Прошу слова...». Лет тридцать назад во многих фильмах положительное и отрицательное, добро и зло, нравственное и безнравственное существовали как бы на разных полюсах. И зрительская реакция была однозначной: либо за — либо против, третьего, не дано. Со временем положительный герой перестает быть героем-назиданием и как будто даже лишается абсолютной, стопроцентной «положительности».- Подражать такому герою становится трудно. Нас восхищает страстное стремление к справедливости в Юрии Деточкине, блистательно сыгранном ' Иннокентием Смоктуновским в фильме «Берегись автомобиля», но подражать ему.„ Сомневаюсь, что будут подражать.

Надо понять: герой экрана утратил свою былую однозначность, в его характере появилось множество граней, он вообще перестал умещаться в рамках привычного зрительского восприятия. Это общая тенденция нашего кино. И черта времени, самой жизни, нравственные уроки которой стали сложнее, неоднозначнее. Они предостерегают нас от прямолинейности и догматизма, требуют гибкости, внутренней подвижности, умения взглянуть на себя со стороны. Не случайно в последние годы на нашем экране появились герои, которых вообще трудно зачислить в разряд положительных или отрицательных. Но в то же время они очень узнаваемые, напоминающие нас самих, наших близких знакомых. Таков Андрей Бузыкин в исполнении Олега Басилашвили в фильме Георгия Данелии «Осенний марафон»... Или герой картины Балаяна «Полеты во сне и наяву». Персонаж как будто . «отрицательный» (если пользоваться традиционной терминологией), но вызывающий сострадание, сочувствие, множество близких нам ассоциаций. Герой этот во многом восходит к Виктору Зи-лову из замечательной пьесы Александра Вампилова «Утиная охота»... Важно только, чтобы зритель — негодуя, сочувствуя, презирая — задумался и о причинах того, почему жизнь героя, что называется, прошла мимо...

Может ли человек быть хорошим для всех? Это просто невозможно. Изначально в каждом человеке существуют и ангел, и дьявол, и светлое, и темное, и добро, и зло. Это интуитивно чувствовал и с поразительной жизненной правдой выразил Василий Макарович Шукшин. С ним в литературу и кинематограф ворвался нетронутый прежде: жизненный пласт — вспыхнула жизнь надорванная и цельная, характеры подлинные, истинно народные, несхожие, причудливые, уходящие корнями в глубинную суть народной жизни. Мне довелось прикоснуться к творчеству Шукшина на съемочной площадке, когда я играл чудаковатого искателя истины Князева, героя рассказа «Штрихи к портрету», и официанта в «Калине красной»...

В моей собственной жизни не раз возникали ситуации, поразительно точно описанные Шукшиным. Однажды я лежал в больнице, жена и дочь пришли меня навестить, и какая-то непробиваемая в своем хамстве вахтерша вытолкала их за дверь. И происходило это точь-в-точь, как у Шукшина в «Опыте документального рассказа», названного им «Кляуза». Если говорить о достоверности человека на экране и вообще в искусстве, то творчество Шукшина в этом смысле неисчерпаемо.

 Всех режиссёров, с кем мне доводилось работать, я бы разделил на три категории. К первой принадлежат те, которые говорят актеру: «Наш фильм — это путешествие в неизведанное. Это поиск, исследование, открытие, познание»... Им веришь. На первых порах, пока не обнаруживаешь, что сами они толком не знают, чего хотят. Ко второй категории я отнёс бы тех, чьи фильмы действительно являются поиском, открытием неизведанного — в искусстве, в человеческой психологии, в жизни. Мне посчастливилось работать с такими режиссерами— это Лариса Шепитько, Элем Климов... Есть и третья категория — режиссёры, зовущие попросту «сняться в киношке».

Процесс общения режиссёра и актёра всегда сложен. Бывает, что актёр не в состоянии почягь и воплотить замысел режиссёра. Случается и наоборот, когда возможности актёра глубже и многограннее, чем задача, по-ставленная режиссером. В этом случае актёру необходимо сломать заданную схему — деликатно, тактично, проявив максимум внутренней активности, пластичности,— даже если иной раз приходится идти на конфликт, В искусстве нельзя жить подобострастно. Гений и злодейство — две вещи несовместимые. Под злодейством я подразумеваю лакейство и эгоизм, неприемлемые для таланта. В идеале. И движению к нему, вероятно, конца не будет.

Монолог записала И.Максимова
 

Самые популярные материалы на сайте:


На главную

Поиск по сайту
Подписка на новости >>
Предисловие
Приветствие Льва Дурова
От администрации сайта
Новости
Анонсы на текущий месяц
Форум
Интересные ссылки
И это все о нем
Биография
Льву Дурову - 80!!!
Фотоальбом
Интервью в прессе, на ТВ
Статьи в прессе
Друзья
Школа-студия МХАТ. Ученики.
Театр
О театре на Малой Бронной
Роли
Постановки
Рецензии
Текущий репертуар
Где купить билеты
Кино, ТВ, радио
Фильмография
Роли в кино и на ТВ
Телеспектакли
Голос Дурова
Рецензии
Актёрские байки. Книги.
Байки Дурова
Книги Л.К.Дурова