16.08.07 СЕГОДНЯ ИСПОЛНЯЕТСЯ 20 ЛЕТ СО ДНЯ СМЕРТИ АНДРЕЯ МИРОНОВА
В книге "Андрей Миронов и я" Татьяна Егорова, называющая себя тайной женой Миронова, так описывала его смерть:
"Вечером я пришла на спектакль. За кулисами стоял Андрей. Взял мои руки в свои и сказал:
– Этот спектакль я играю для тебя! Я посвящаю его тебе! Не оставляй маму.
Зазвенели звонки, все бросились на сцену, зазвучал Моцарт. Время отбивало минуты – для Андрея кончался навсегда «Фигаро», и без перехода, на этой же сцене, вот-вот начнется новый спектакль с ним же в главной роли. Я смотрю на Андрея, он у самой сцены в свете – я не смею к нему подойти – он рядом, но где-то так далеко, остановившиеся глаза и выражение лица такие, будто ему кто то вынес смертный приговор.
Последнее действие. Все на сцене. Фигаро – в черном атласном костюме с вшитыми зеркалами, они пускают "зайчиков" в зал. Текст Фигаро: «Теперь она оказывает предпочтение мне…» Он подносит руку к голове и, заплетая ногу за ногу, уходит навсегда из этого спектакля. Пауза. Я кричу: «Занавес». Он медленно начинает сдвигаться. Я не жду… Ширвиндт уже за кулисами подхватил Андрея, я же лечу через четыре ступеньки с третьего этажа к администратору: "Скорей «скорую помощь»… Андрей не доиграл спектакль…" — и обратно, через четыре ступеньки наверх. За кулисами на двух черных столах лежит Андрюша, голова свешена, я подбегаю, беру его голову в руки… В этот момент на сцене объясняют: «Миронову плохо, он не может доиграть спектакль».
Взрыв аплодисментов, которые не прекращаются, аплодируют не артисту, играющему Фигаро, аплодируют умирающему Андрею Миронову – за мужество и за жертву, которая есть самый высокий показатель любви. Его голова, в которой рвется сосуд, лежит на моих руках, из последних сил он закидывает ее назад, и в последний раз встречаются два карих и два голубых глаза. Он смотрит на меня, и в его глазах: «Танечка, этот спектакль я играю для тебя!» Потом в бреду он говорил: «Жизнь… бороться…»
Ночью никто не спит. В церкви на коленях прошу Матерь Божию о спасении его. Опять сидим в номере. По телефону идут краткие сообщения: отказала почка, отказала другая. По частям перестают жить его органы. В три часа я заснула. Вдруг кто-то постучал мне в окно. Встаю с постели в ночной рубашке: кто это может мне в окно стучать на восьмом этаже. Небо бледнеет, брезжит рассвет. Подхожу к окну – там Андрей. Улыбается: "Выходи, полетим!" — "Я в ночной рубашке… как? Мне переодеться?" — "Нет!". У него в руке новый тюбик зубной пасты и новая зубная щетка. Я спрашиваю: «Мне тоже взять пасту?» – «Нет, ты не бери, тебе не надо, ты скоро вернешься, а я – надолго». Я открываю окно, мы беремся за руки и летим! Резко зазвонил телефон. Я проснулась и вскочила с кровати – 6 часов утра, звонок: "Андрей скончался сегодня в 3.30".
