Но это только мерещится, и, конечно, не имеет отношения к нашей истории. Наверное, перед нами действительно выдающийся пример самоотреченности во имя искусства. И все равно остается одна тайна.
Право коммерческого проката фильма принадлежит продюсерам. Но право некоммерческого показа есть и у режиссера. Оно оговорено законом и записано в договоре. Автор должен располагать копией своего фильма для показа коллегам, критикам и фестивальным отборщикам. Эту свою законную копию он уже многие годы пытается получить у продюсеров. И не может. Судится, но безрезультатно.
"Началась фантасмагория, – рассказывает Кара. – Представители ТАМП не являлись на заседания, но в конце концов суд назначил дату, когда мне должны были передать копию фильма. Они снова не явились. А через неделю сообщили, что все материалы по фильму утеряны. Но материалы – это более тонны веса, "утерять" их немыслимо. Занятно и то, что пока три года тянулось дело, фильм был. Но как только суд вынес постановление – фильм исчез.
В "Коммерсанте" приводится иное объяснение вице-президента ТАМПа Ирины Минеевой: "После первого же просмотра фильм разойдется в пиратских копиях". Именно всенародный интерес вынуждает продюсеров, нарушая закон, прятать заколдованный фильм.
Кара подал заявление "о неисполнении решения суда". И было открыто дело по розыску исчезнувшей копии. Затем срок следствия был продлен до 5 июля 1999 года и может быть продлен дальше. Так что, считает автор фильма, корреспондент "Коммерсанта" слегка поторопился закрыть дело. Юрия Кару только изумляет неприкрытая радость, с которой газета возвещает о том, что мы никогда не увидим "Мастера и Маргариту" – словно не фильм закрыли, а общими усилиями предотвратили жуткое преступление.
Признаться, я этого тоже не понимаю и списываю за счет фирменной булгаковской чертовщины, коровьевских забав и Аннушки, в силу непроходимой глупости разлившей масло.
Есть в этой тяжбе занятный эпизод. По рассказу Кары, его личное право показать свой фильм было реализовано – но отчего-то не им, а продюсерами. Они кому-то зачем-то фильм показывали и даже предоставили суду список зрителей. Что дало суду основание отказать Каре в его иске – о чем шуметь, если право реализовано? То, что право одного реализовали другие, тоже нужно списать на счет "нехорошей квартиры". По утверждению Кары, при первой же попытке поговорить с обозначенными зрителями выяснилось, что они фильма не видели.
Кара считает, что суд доверился бумаге, никем, кроме подписи Ирины Минеевой, не заверенной. И собирается потребовать пересмотра дела "в связи с вновь открывшимися обстоятельствами".
Валерий Кичин
